Граф Мечников - Страница 41

К оглавлению

41

— Сергеич, ты прекрасно понимаешь, в каком направлении я думаю. Надо рискнуть, потратить время и поискать «Стерегущий». Корветы, да еще после ремонта и в хорошем состоянии, на дороге не валяются, так что доставай карты Финского и Рижского заливов, и начнем прикидывать, где этот корвет может прятаться.

Глава 12
 Балтийское море. Остров Гогланд. 08.08.2066

«Кто ищет, тот всегда найдет» — гласит древняя истина, которая к нашей эскадре имеет самое непосредственное отношение. Мы вели поиск беглого корвета «Стерегущий», и нашли его. При этом сил затрачено было совсем немного и нам не пришлось, словно гончим псам, рыскать по всему Финскому заливу и обыскивать каждую крохотную бухточку, в которой мог спрятаться этот, относительно, небольшой корабль.

Когда наши суда находились в двадцати трех милях к югу от острова Гогланд, на радаре «Ветрогона» появилась отчетливая отметка, смещающаяся в бухту Лимонникова, которая находилась с западной стороны острова и имела глубины до пятнадцати метров, то есть, для стоянки корвета была вполне пригодна. Мы с командиром фрегата, одновременно переглянулись, кажется, наша цель обнаружена. И Скоков, оставив тихоходную «Аделаиду» позади, уверенно направил свой фрегат к Гогланду.

В четырех с половиной милях от бухты, отметка на радаре слилась с очертаниями берега, значит, судно причалило. От гатчинцев мы знали, что остров необитаем, а все что на нем имелось интересного и ценного, например, оборудование радиолокационной станции и некоторые приборы с пункта электронной разведки Краснознаменного Балтийского Флота, было давным-давно расхищено сестрорецкими коммунарами и ими. В общем, искать там нечего, место, в плане обогащения, совершенно бесперспективное, да и хороших причалов не имелось. И почему экипаж беглого «Стерегущего» выбрал для стоянки именно это место, а не какое-то иное, было не совсем ясно. Но тогда меня и Скокова это не волновало, нас гнал запах добычи, а все вопросы всплыли позже.

«Ветрогон» вошел в бухту Лимонникова на восемнадцати узлах. Наши орудийные расчеты были готовы открыть немедленный огонь и подавить любое сопротивление. А абордажные команды Серого, приготовились к быстрому захвату корвета. Однако когда мы обнаружили «Стерегущий», этот боевой корабль выглядел весьма жалко и неприглядно. Правым бортом, окрашенный в шаровый цвет, корвет навалился на древний полуразрушенный причал. На нем не было ни одного движения, а артиллерийские установки находились под чехлами. И только шевелящиеся заросли на берегу и фигурки людей на руинах какого-то поселка, убегающие вглубь острова, говорили о том, что здесь не случилось истории в духе «Летучего Голландца», когда судно есть, а экипаж на нем по неизвестной причине отсутствует. В данном случае, причин для бегства сестрорецких корабелов и их семей было немало, и гадать, почему они бросили корабль и скрываются в дебрях, было попросту некогда. Требовалось, как можно скорее, захватить корвет, а только потом разбираться в происходящих событиях.

Вплотную к берегу подойти не получилось, причальная стенка, на которой завис «Стерегущий», была единственной более или менее уцелевшей. В связи с этим, пришлось срочно спускать на воду мотоботы, и действовать только абордажной командой. Мы проделали все быстро и четко, опыт за плечами воинов имелся солидный, так что уже через пятнадцать минут, после того, как «Ветрогон» замер на месте, десантники высадились на причал. Одна группа заняла оборону и отсекла пирс от развалин поселка, а вторая, во главе со мной и Лихим, который чуял, что не все люди сбежали на берег, поднялась на борт корвета.

Не расслабляясь, под прикрытием автоматчиков, которые держали на прицеле каждый проем в корпусе корабля, по внешним скоб-трапам, я поднялся на сигнальную площадку и уже через нее проник на не очень большой и просторный ходовой мостик «Стерегущего». За мной последовали телохранители и пара воинов. Я огляделся и у стойки репитера гирокомпаса, расположенной справа от кресла командира корабля, заметил среднего роста мужичка лет тридцати пяти в темно-синей матросской робе и смятой серой кепке на голове.

— Дядя, ты кто? — направив на него автомат, спросил я мужика в кепке.

— А вы? — хриплым и немного простуженным голосом, вопросом на вопрос, отозвался он.

Глядя на человека передо мной и оценив его бодрое и небоязливое поведение перед стволом «абакана», у меня появилась твердая уверенность в том, что все складывается отлично и, невольно улыбнувшись, я произнес:

— Я первый спросил.

Мужик тоже улыбнулся, выставил перед собой покрытые грубыми мозолями широкие ладони, и ответил:

— А я инженер из Москвы, прислали в командировку рулевое устройство корвета на ходовых испытаниях отрегулировать, а тут ночной пожар, и бунт корабельщиков из Сестрорецка. Когда мятежники вышли в море, я в румпельном отделении прятался, но меня обнаружили. Убивать, слава богу, не стали, но и за своего не держали.

— Тебя как зовут?

— Станислав Петрович.

Опустив автомат, я присел на место командира корабля, и отдал команду начинать зачистку и осмотр корвета, а сам, вновь сосредоточил внимание на пленнике, и стал более подробно расспрашивать его о том, что происходило в Сестрорецке. Московский технарь, Станислав Петрович, по фамилии Реутов, человеком в общении оказался легким. Рассказал все что знал, и не просто, скупо изложил факты, мол, шел, упал, очнулся, гипс, а еще и свои выводы сделал. В общем, сообразительный мужик мне попался, так что все кусочки мозаики, под общим названием «Угон корвета», быстро сложились вместе, и я смог сделать для себя некоторые выводы.

41