Граф Мечников - Страница 47

— Нет. На шестнадцатом международном канале идет сигнал бедствия. Стандартное «мэйдэй», наверное, какой-то прибор запись крутит.

— Далеко?

— Радисты говорят, что сигнал очень четкий, значит, это совсем рядом, в пределах десяти-пятнадцати миль, а на радарах все чисто, не единой отметки. Приказания будут?

— Да. Соблюдайте радиомолчание, ловите пеленг этой станции и поднимайте артиллеристов, мало ли что.

— Понял.

Кум отключился. Желание смотреть сюжеты апокалиптического содержание пропало и, отключив ноутбук, я направился на обход корабля. За этим делом скоротал два часа. Побывал на мостике и послушал сигнал бедствия. Прошелся по кубрикам абордажиров. Заглянул в кают-компанию, где плотненько перекусил, а там, часам к двум дня, погода настроилась, шторм утих, как на заказ, развиднелось и потеплело, а настойчивое механическое «мэйдэй» из эфира пропало, да так странно еще, на полуслове оборвалось.

Времени у нас в запасе много и, вооружившись, я взял две группы бойцов и отправился на берег. По словам командира БЧ-4 Кума, пеленг на тех, кто просил о помощи, указывал точно на Зютеланд. Поселение, которое располагалось к северо-западу от приютившего нас Флиссенгена. И чем черт не шутит, прогуляемся вдоль берега, глядишь, кого-то и найдем, а нет, так и не надо, пробежимся по песочку и разомнемся, отдохнем на природе и обратно на «Ветрогон» вернемся.

Воины растянулись тройками вдоль пляжа и начали движение в сторону Зютеланда. Впереди бежал Лихой, самый лучший наш следопыт. Прогулка была в радость, засиделись уже на корабле и, меся ботинками песок, я смотрел на мусор, который был выброшен на сушу. Огромные стволы лиственных и хвойных деревьев, водоросли, масса старых полусгнивших досок, вездесущий полиэтилен и непотопляемые смятые пластиковые бутылки, которые, кто знает, может быть, носятся по волнам уже лет сорок и никак не потонут. Да и ладно, мусор есть мусор, порой нас привлекало нечто иное, кучки мертвых рыбешек, дельфин с разбитой головой и пара небольших тюленей. Поистине, природа может быть жестокой.

Мы шли вдоль берега и рассматривали все это нагромождение плавучего материала, который своей корявостью и дикими формами, не давал замылиться взгляду и, отвлекал от всех забот и проблем, и наш поиск напоминал променад, хотя бдительности воины не теряли. Все было спокойно. Но когда мы отмахали от Флиссенгена чуть больше четырех километров, бегущий по пляжу Лихой подал голос. Разумный пес что-то обнаружил, и с двумя тройками воинов, под прикрытием остальных бойцов, занявших круговую оборону по берегу и пляжу, я направился к нему. Здесь все то же самое, что и вокруг, разбитые в щепки стволы деревьев, кусок древней рыболовецкой сетки и пластик. Лихой стоял на одном месте, над большой грудой бурых водорослей, и быстро раскидав это нагромождение из морской травы, мы обнаружили под ней мертвого человека.

На вид, утопленнику было лет сорок, брюнет с короткой прической, аккуратная бородка клинышком и тонкие усики. Одет этот человек был в рваный термогидрокостюм красного цвета. И умер он, скорее всего, от самого обычного переохлаждения. Его обыскали, и на теле была обнаружена запаянная в пластик стопка бумаг, все на английском языке, а значит, по возвращении на корабль, у штатного отрядного переводчика Тедди Аргайла будет работа.

Мертвеца закопали невдалеке от пляжа и двинулись дальше. Прошли еще с полкилометра, и обнаружили нанизанный на острый ствол дерева, стандартный спасательный плот типа ПСН-10, а вокруг него еще трех человек, двух мужчин и одну женщину в спасательных пробковых жилетах. Документов или бумаг при этих людях не оказалась, и единственная вещь, которая привлекла внимание, это небольшой разбитый приборчик в плотике, тот самый, который выдавал в эфир сигнал «мэйдэй». Дальнейшие поиски никаких результатов не принесли, хотя мы дошли до самого Зютеланда.

Оставаться на берегу не стали. Вернулись на фрегат, и ближе к полуночи, я вызвал к себе Тедди Аргайла и передал ему бумаги. Без промедления, переводчик взялся за дело, и вскоре я узнал, кем же были найденные нами на берегу мертвецы.

Оказалось, что это разведка, посланная главнокомандующим Армии Рединга Квентином Дойлом в Европу для поиска союзников в борьбе против негров и индийцев. Бумаги первого мертвеца были документами, своего рода мандатами, на всю группу из шести человек, которые должны были перебраться на материк.

Путешествовали англичане на моторном катере, построенном в городке Чатем. Вышли в море, а тут шторм, и полный провал миссии. Как итог, порванный резиновый плот, четыре трупа на берегу и еще два неизвестно где. В том, что мертвы все, лично я, был уверен почти на сто процентов, если бы хоть кто-то уцелел, мы бы его нашли.

Тедди Аргайл вчитывался в скупые строки документов, и о чем-то напряженно размышлял, а для меня, все было предельно ясно, и я мог твердо заявить, что дела анклава под названием Армия Рединга, очень и очень плачевны. Факты на лицо.

Разведка на материк была организована просто отвратительно и крайне непрофессионально. Катер утоп, а люди, которых мы обнаружили, к путешествию подготовлены не были. Оружия при них не обнаружено, и только у одного была расстегнутая кобура под пистолет. Одежда на всех очень простенькая и отнюдь не камуфляж или добротные туристические образцы. И все посланники Квентина Дойла имели вид весьма истощенных людей. Как-то это все несерьезно, и больше напоминает не разведку, а миссию отчаяния и последнюю попытку сделать хоть что-то, ради своего выживания. Вывод прост, англосаксы в дикость не скатились, но они к этому близки.