Граф Мечников - Страница 90

— К черту! Бывай Саня!

«Гибралтар» отключился, связь прервалась, а я подумал о том, что весело день начинается, и по тревоге поднял экипажи «Ловкого» и «Ветрогона». Моряки действовали четко и слаженно. Командиры корвета и фрегата ночевали на борту своих кораблей, а экипажи заняли боевые посты уже через двадцать минут. Топлива на борту хватало, снарядов полные артпогреба, продовольствие имелось, а глубины Доброй Гавани и в первую очередь фарватер были промеряны до десятков метров. Значит, ждать утра смысла не было, и через час после того, как меня разбудил Буза, ровно в 4.00, небольшой, но чрезвычайно дерзкий и боевитый флот Передового, покинул порт, вышел в океан и повернул к проливу в Средиземное море.

Спать я уже не мог, и остался в штабе, хотелось узнать, что же происходит в «Гибралтаре», тем более что появились командиры разведчиков и вспомогательных частей. Сами мы Семенова не дергали, наверняка, он был занят серьезным делом, это понятно. Поэтому нам оставалось проявить терпение и ждать известий, которые появились только в начале восьмого. Расположившись прямо в просторном помещении радиостанции, мои лейтенанты, в это время, из походных алюминиевых котелков молча лопали гречневую кашу с тушенкой, запивали ее кофе из цикория, и посматривали на Кума, который вслушивался в радиоэфир.

— Есть! Пошел вызов!

Слова командира связистов разорвали настороженную тишину и, взяв в руки микрофон, я сказал:

— Включай громкую связь.

— Сделано!

Я нажал на клавишу передачи сигнала, и спросил:

— Семенов, ты как там, живой?

— Цел и невредим, — ответил командир Гибралтарской ВМБ.

— Что у тебя?

— Нормально все. Меня моряки Игнасио Каннингема на испуг взять захотели. Однако сами так напугались, что развернули свои фрегаты, обратно в Средиземку шмыгнули, и теперь под защитой двух крейсеров и двух эсминцев с одним танкером стоят. Я им поперек курса из гаубиц залп дал, а потом еще один «Град» отработал. Затратно, конечно, но зрелищно. Эх, видел бы ты, Мечник, как они драпали, любо-дорого посмотреть.

— Они на связь выходили?

— Только что. Кричали на весь белый свет, что я должен их в Атлантику пропустить. А я и говорю. Хрена вам лысого! Гибралтарский пролив принадлежит мне, графу ККФ Семенову, и является моим личным феодальным владением. Долго им свою политику объяснял, и теперь они переговорить хотят. А я не против, можно и пообщаться. Они на одном фрегате скоро к нам в гости пожалуют, и мы с Максимовым с ними потолкуем.

— Значит, война отменяется?

— Ну, да, просто мелкий локальный конфликт. Но ты свои корабли все равно не отзывай.

— Конечно. Ты, кстати, алжирцев предупредил, что Альянс за линию Сицилия — Мальта вышел?

— Еще вчера. Сначала с Краснодаром связался, затем с нашим дипломатическим представителем в Алжире, а после с тобой, — короткая пауза и Семенов закончил разговор: — Все, пошел я к встрече гостей готовиться. О результатах переговоров сообщу дополнительно. Отбой!

Повернувшись к своим офицерам, я спросил их:

— Все слышали?

— Да, — дружно откликнулись они.

— Позавтракали?

— Да.

— В таком случае, за работу, други. Враги у порога, а у нас дел еще непочатый край. Крепыш, как вчера договаривались, с тремя своими разведгруппами и сотней наиболее подготовленных скандинавов выдвигаешься навстречу орде из Палас-де-Рея. Потрепи их и на тропах, где они идут, мины поставь. Однако надолго не задерживайся. День-два боев, и отходи к деревне Перейро, тьфу, черт, к Соколовке, никак новое название не запомню.

— Понял, — Крепыш моргнул веками, — через полчаса буду готов выступить.

— Серый, — я посмотрел на другого лейтенанта, — после полудня выдвигайся к Волчанску. Проверь, что там наши строители воздвигли, и начинай сажать минный огород. Заодно и минометчиков из ГОПа прихвати, пусть прикидывают, где они позиции обустроят и куда стрелять станут.

— Волчанск, это бывшая Лавандейра? — уточнил Серый.

— Она самая.

— Уяснил.

Офицер согласно кивнул, а я продолжил:

— Хассо, — взгляд на командира викингов, — у твоих воинов, кто с Крепышом не идет, по-прежнему тренировка. Как твои бойцы, что-то уже освоили?

— Гуд! — ответил Хромой и, немного коверкая русский язык, добавил: — Карашо, оружие стреляют неплохо, тактика слаба, но против «зверья» выстоим.

— Нормально. Джузеппе, что у твоих охламонов опять происходит? Ночью вызывали на связь Выселки, бывшее Сан-Фелипе, нужны были костры на берегу, чтобы фрегат сориентировался, а там никто не ответил. Опять бойцы бухали?

— Чего это, сразу? — пробурчал Патти. — Может быть, они на рыбалке были…

— Не важно, главное, их на месте не было. Возьми баркас, отправляйся к ним в гости и наведи в этом стаде баранов порядок. А то ты меня знаешь, поставлю их к стенке, а еще лучше, посажу в первую линию обороны с одним рожком патронов и гранатой, и пусть доказывают, что они настоящие воины.

Сицилийский вождь хотел что-то сказать, наверняка, собирался оправдать своих лихих, но безалаберных и слабо дисциплинированных воинов. Но тут в разговор вклинился Кум:

— Группа Звона на связь вышла.

— По своему времени? — спросил я.

— Нет. У них сеанс связи два раза в сутки, в одиннадцать часов утра и в двадцать три вечера.

Разведгруппа сержанта Лехи Звонарева, позывной Звон, была из роты Крепыша и вела наблюдение за ордой дикарей, которая двигалась по побережью в нашу сторону от развалин городка Рибадео. Сейчас они находились в районе Вивейро, и если вышли на связь во внеурочное время, значит, происходит что-то экстраординарное. Такими были мои размышления и, повернувшись к Крепышу, я сказал: